нужно больше слов
знакомьтесь, Комхалл«
1.1. полное имя: Блэр Комхалл
1.2. возможные сокращения имени, прозвища:
Кто зовет по фамилии - Блэр, кто сокращает его мягкое, будто масло, имя до Халл. Работы же подписывает не иначе как Яровия - кто знает, по каким причинам именно так его называл кхиттский мастер.
1.3. дата рождения и возраст:
6.05.1602, 27
1.4. титул:
-
1.5. род занятий:
Хозяин гостиницы "Гарцующий пони", художник.
2.1. рост: 187 см.
2.2. телосложение: при таком росте достаточно худ. Говорят, масса у долговязых нарастает с годами. В свои двадцать семь еще не способен зваться мужчиной "в теле".
2.3. цвет глаз: зеленые.
2.4. цвет волос: рыжий.
2.5. цвет кожи: светлокожий, достаточно бледен, загар ложится некрасивыми красными пятнами.
2.6. особые приметы: на спине сеть шрамов, шрам на запястье вдоль вен - в детстве часто страдал дезориентацией и случайно разбил стеклянные створки в стеллаже, неаккуратно попятившись. Так же, хром - после побега отца пришлось претерпеть визит странных господ, что в угрозу взяли и всадили пулю Блэру в ногу. С тех пор, приходится ходить с тростью. Благо, не пришлось расставаться с конечностью. Без трости обойтись способен, но, к сожалению, уже слишком привык к ней.
2.7. предполагаемая внешность: Bartek Borowiec
3.1. навыки и умения: все навыки, необходимые, чтобы гостиница процветала. Наиболее полюбившейся Комхаллу оказалась готовка, в уборке и прочему обслуживанию он относится нейтрально. Из числа наук, которые преподал ему отец прикипел к математике, а позже и к литературе потеплел. Помимо этого знаком с историей и этикетом. По мере взросления увлекся живописью, портретистикой и различными техниками письма. Обучался у мастера, обучается по сей день, не так активно, впрочем, как ранее. Именно этот мастер свел его с путешественником-кхиттом, научившим Комхалла росписи по лаку. С еще одним мастером Блэр познакомился в гостинице отца - уроженцем Абисси, проездом посетившим их город, позже передавшим молодому художнику таинство абисских миниатюр.
3.2. привычки:
Связывать волосы в тугой узел на затылке, оставлять вещи не на своих местах, поддержка гигиены вплоть до мытья раз в два-три дня, раз в неделю проводить день в гостинице, дабы решать те проблемы, до коих не добралась управляющая-мать.
Из негативных - курение, сквернословие. Привычка употреблять слова-паразиты, от которых часто речь засорена и приобретает смысл более размытый - раскрывает лишь наедине с собой, говоря за работой, либо с близкими людьми, натренировав себя держать в руках при посторонних. Под контроль попало и сквернословие. Кроме того, имел в детстве привычку грызть ногти, от чего часто мучился от болей в животе.
3.3. ориентация:
Бисексуален.
3.4. сильные стороны:
Считает - контроль. На деле же, скорее целеустремленность его конек, а не контролирование себя и окружающих. Педантичен, рационален.
3.5. слабые стороны:
В связи с тем, что достаточно проницателен к другим, но не в отношении себя, часто вводится в недоумение по поводу той или иной реакции собеседника - не понимает, чем мог обидеть или развеселить.
Связан неспособностью воспринимать полноту отношений любовного характера в связи с излишней подозрительностью к партнеру и к собственным действиям.
Внешность обманчива. И если судить Комхалла по внешности, то нельзя сказать, что он достаточно сух душой, скуп на искренние комплименты и ярко-выраженный социопат. Нет, держит он себя довольно расслабленно, одежды его подчеркивают тонкие "паучьи" пальцы, да длинную шею, что вкупе с контролируемым выражением лица создает образ достаточно мечтательного человека - художника, словом. И не сказать, что он порой бывает агрессивен и груб, в том числе и с дамами. Порой он жалеет, что не способен вселиться в тот образ, что натягивает на себя раз за разом, навсегда. С другой стороны, он рад уже тому, что научился контролировать свою вспыльчивость.
Самоконтроль принес ему и проблемы - когда у Комхалла не удается взять себя в руки, тот начинает раздражаться еще больше, а после провала и вовсе готов впасть в достаточно длительную грусть. В такие моменты он становится тем, кем всегда хотел быть, сам того не понимая - флегматичное создание, постоянно находящееся "в себе".
Гм, надо бы уже закончить с разглагольствованиями, и приступить к сути. Комхалл - человек дела, достаточно открытый для тех, кто интересуется, но крайне скованный с теми, кто ему не нравится, вплоть до холодной вежливости. Привык недооценивать людей, в том числе и ментатов, так как был знаком лишь с одним из них и приобрел убеждение, что ментаты - низкие и трусливые существа, как бы их там не покрывала церковь, делая чуть ли не святыми. Терпеть не может людей-нарциссов, перебарщивающих с самолюбием и эгоизмом. Себя же к таким не причисляет, хотя и является на деле человеком, обладающим здоровым эгоизмом.
Каково же было разочарование Нромоха Блэра, когда его сын оказался обычным человеком. Смириться с данным фактом, как ни странно, оказалось легче предполагаемого, ведь это значило, что его сыну не придется проходить все то, что преодолел Нромох. Однако горечь от того, что он, видящий, не будет иметь продолжения, была почти осязаемой. Вероятно, именно поэтому между ним и сыном с самого начала был невидимый барьер, не позволяющий сблизиться настолько, чтобы сын знал, что отец любит начинать день с кофе, а Нромох о том, что его отпрыск страдает кошмарами. В итоге, отец для нашего героя был лишь учителем, носящим звание родителя. Не сказать, что Номхалл не был благодарен ему за приобретенный опыт, но о любви речи не шло. В отличие от отношений с матерью. Ее он любил и любит до сих пор трепетно и нежно, из-за ухода же отца не грустит вовсе.
Вплоть до пятнадцати лет он обучался у отца, впитывая знания с жадностью щенка присосавшегося к соску матери. В этом возрасте он познакомился с художником, что раз в неделю завтракал у них в пристройке-ресторане одним и тем же - вареной рыбой с картофелем и травами и бокалом белого вина. В определенный день, определенный заказ приносил ему именно Комхалл, как бы странно это ни было. Чистая случайность, сведшая иссякающего художника и мальчишку, который не знал куда идти. Слово за слово, и вот, Комхалл загорелся желанием освоить технику письма маслом разной консистенции, живописи. Много ли нужно было художнику за ребенка-подмастерье? Бесплатные обеды каждое его посещение. Баснословно низкая цена.
Через три года он стал достаточно недурственно писать, выполнять некоторые заказы и отдавать свой заработок мастеру - как оплату обучения. Он еще долго платил ему, позже, уже просто из благодарности. Примерно в те годы он познакомился с еще одним мастером-путешественником, который раскрыл технику рисования восточных картин. Как выяснилось позже, он был родом из Кхитта. И, везло же когда-то Комхаллу на учителей - еще один мастер с востока научил его абисским миниатюрам. Кто знал, что позже эти навыки спасут Блэру жизнь и его "родовое гнездо", если можно так назвать гостиницу, которой их семья овладела еще три поколения ранее, когда их город еще был всего-лишь деревушкой.
Отца он лишился в возрасте двадцати трех лет - тот ушел от матери неясно куда, оставив в рабочем документе бумаги, с переписанным на Комхалла имуществом, и не вернулся. С тех пор, Комхаллу пришлось зарабатывать на процветание гостиницы - закуп всего необходимого весьма жадно съедал большую часть содержимого их с матерью кошеля, и доход все меньше окупал эту трату. Даже то, что порой Комхалл и сам работал в своем заведении, отпуская служащих ради экономии, не спасало.
Такая жизнь довела его до врат обители Мадам Де Кревье, а та уж не упустила своего.
Ночь вступала в свои права столь самовольно, что и без прохлады, день за днем все ожесточающейся, чувствовалось приближение зимы. А ведь на часах и семи вечера не было. Комхалл лишь крепче сжал в пальцах набалдашник трости, чувствуя, как его грани впиваются в кожу, каждый удар о землю пропуская через себя, лишь бы отвлечься от ноющей боли в ноге. Едва ли он когда-то решится простить отца и начать искать его. Да и вряд ли уже найдет живым, раз искавшие его люди решились на подобное. Впрочем... Они никогда не были близки, ни разу не говорили по душам, было бы глупо пытаться начать сначала, породив новую главу их отношений таким образом. Нет, ни в коем случае. Блэр знал, чего бы хочет он сам, и чего бы хотел его отец, имей тот возможность передать свое пожелание - чтобы их дело процветало. Ради этого нужно было вспомнить, как заполнялись бумаги на недвижимость, каким образом высчитывать расходы и доходы. И все это было возрождено в памяти Комхалла, он смог. Осталось лишь восполнить дыру в бюджете. Но для этой цели требовался заработок, достаточный, чтобы как минимум платить налог.
Набалдашник трости наконец был выпущен из плена цепких пальцев, трость подхвачена на одной третьей, дабы ее хозяину не мучиться с дверью - входом в заветную обитель, которая, как обещал один из постояльцев их гостиницы, будет сотрудничать со способным художником. Кто знал, какую работу придется выполнять Блэру... Но тот был согласен на многое.
- Добрый день, господин, - голос из полумрака лавки, поначалу, даже неясно, из какого угла, вынудил Комхалла напрячься до откровенной боли в ноге, - Чем могу помочь?
Блэр никогда не встревал в ситуации, в которых требовалось просить о чем-то, что мог был дать лишь один человек. Никогда он не чувствовал такой острой безысходности. Отчего сейчас чувство уязвленности и абсолютной беззащитности прошибло его холодным потом. Лавка не располагала к тому уюту, коим обладала их гостиница, конечно... Он вновь оперся на свою трость, сейчас, в этой лавке, становясь похожим на старика, покосившегося и ослабшего. Болезнь измотала, жизнь же подкосила еще боле. Недолго он пребывал в молчании. Оказалось достаточным прикрыть веки на мгновение, про себя призывая все силы, способные наполнить его несчастное тело, чтобы уже через секунду смести с себя образ печального смертника. Комхалл лишь успел понадеяться на то, что Голос не видел его таким. Либо не придал значения.
- Мне сказали, вам любопытны работы художников нашего города. Какова цена за картину? - голос тверд, достаточно резок чтобы его обладатель казался решительным.
- Мы не покупаем картины. Нам нужны таланты, - а вот и человек, чей голос был так темен. Сам человек тоже был бы достоин звания темного создания - волосы цвета вороного крыла, печально изогнутые брови, высокий лоб, говорящий о недюжинном интеллекте, и глаза, готовые смотреть на то, как Комхалл будет вскрывать себе вены прямо на этом полу. Именно такой холод в них был, - Интересует, господин...?
- Яровия, - сердце билось столь отчаянно, что зазвенело в ушах. Как будто одно слово подписало его на многолетнее рабство, на каждодневную встречу с этим человеком, что смотрел столь печально, будто Харон, получивший монету и направивший лодку в сторону невозврата.
- Пройдемте, - и шагов не слышно. У этого человека нет ног. Стук трости Комхалла провожал ее владельца на последнюю сделку.»
1. Личные данные.
1.1. полное имя: Блэр Комхалл
1.2. возможные сокращения имени, прозвища:
Кто зовет по фамилии - Блэр, кто сокращает его мягкое, будто масло, имя до Халл. Работы же подписывает не иначе как Яровия - кто знает, по каким причинам именно так его называл кхиттский мастер.
1.3. дата рождения и возраст:
6.05.1602, 27
1.4. титул:
-
1.5. род занятий:
Хозяин гостиницы "Гарцующий пони", художник.
2. Внешность.
2.1. рост: 187 см.
2.2. телосложение: при таком росте достаточно худ. Говорят, масса у долговязых нарастает с годами. В свои двадцать семь еще не способен зваться мужчиной "в теле".
2.3. цвет глаз: зеленые.
2.4. цвет волос: рыжий.
2.5. цвет кожи: светлокожий, достаточно бледен, загар ложится некрасивыми красными пятнами.
2.6. особые приметы: на спине сеть шрамов, шрам на запястье вдоль вен - в детстве часто страдал дезориентацией и случайно разбил стеклянные створки в стеллаже, неаккуратно попятившись. Так же, хром - после побега отца пришлось претерпеть визит странных господ, что в угрозу взяли и всадили пулю Блэру в ногу. С тех пор, приходится ходить с тростью. Благо, не пришлось расставаться с конечностью. Без трости обойтись способен, но, к сожалению, уже слишком привык к ней.
2.7. предполагаемая внешность: Bartek Borowiec
3. Характеристика:
3.1. навыки и умения: все навыки, необходимые, чтобы гостиница процветала. Наиболее полюбившейся Комхаллу оказалась готовка, в уборке и прочему обслуживанию он относится нейтрально. Из числа наук, которые преподал ему отец прикипел к математике, а позже и к литературе потеплел. Помимо этого знаком с историей и этикетом. По мере взросления увлекся живописью, портретистикой и различными техниками письма. Обучался у мастера, обучается по сей день, не так активно, впрочем, как ранее. Именно этот мастер свел его с путешественником-кхиттом, научившим Комхалла росписи по лаку. С еще одним мастером Блэр познакомился в гостинице отца - уроженцем Абисси, проездом посетившим их город, позже передавшим молодому художнику таинство абисских миниатюр.
3.2. привычки:
Связывать волосы в тугой узел на затылке, оставлять вещи не на своих местах, поддержка гигиены вплоть до мытья раз в два-три дня, раз в неделю проводить день в гостинице, дабы решать те проблемы, до коих не добралась управляющая-мать.
Из негативных - курение, сквернословие. Привычка употреблять слова-паразиты, от которых часто речь засорена и приобретает смысл более размытый - раскрывает лишь наедине с собой, говоря за работой, либо с близкими людьми, натренировав себя держать в руках при посторонних. Под контроль попало и сквернословие. Кроме того, имел в детстве привычку грызть ногти, от чего часто мучился от болей в животе.
3.3. ориентация:
Бисексуален.
3.4. сильные стороны:
Считает - контроль. На деле же, скорее целеустремленность его конек, а не контролирование себя и окружающих. Педантичен, рационален.
3.5. слабые стороны:
В связи с тем, что достаточно проницателен к другим, но не в отношении себя, часто вводится в недоумение по поводу той или иной реакции собеседника - не понимает, чем мог обидеть или развеселить.
Связан неспособностью воспринимать полноту отношений любовного характера в связи с излишней подозрительностью к партнеру и к собственным действиям.
4. Характер
Внешность обманчива. И если судить Комхалла по внешности, то нельзя сказать, что он достаточно сух душой, скуп на искренние комплименты и ярко-выраженный социопат. Нет, держит он себя довольно расслабленно, одежды его подчеркивают тонкие "паучьи" пальцы, да длинную шею, что вкупе с контролируемым выражением лица создает образ достаточно мечтательного человека - художника, словом. И не сказать, что он порой бывает агрессивен и груб, в том числе и с дамами. Порой он жалеет, что не способен вселиться в тот образ, что натягивает на себя раз за разом, навсегда. С другой стороны, он рад уже тому, что научился контролировать свою вспыльчивость.
Самоконтроль принес ему и проблемы - когда у Комхалла не удается взять себя в руки, тот начинает раздражаться еще больше, а после провала и вовсе готов впасть в достаточно длительную грусть. В такие моменты он становится тем, кем всегда хотел быть, сам того не понимая - флегматичное создание, постоянно находящееся "в себе".
Гм, надо бы уже закончить с разглагольствованиями, и приступить к сути. Комхалл - человек дела, достаточно открытый для тех, кто интересуется, но крайне скованный с теми, кто ему не нравится, вплоть до холодной вежливости. Привык недооценивать людей, в том числе и ментатов, так как был знаком лишь с одним из них и приобрел убеждение, что ментаты - низкие и трусливые существа, как бы их там не покрывала церковь, делая чуть ли не святыми. Терпеть не может людей-нарциссов, перебарщивающих с самолюбием и эгоизмом. Себя же к таким не причисляет, хотя и является на деле человеком, обладающим здоровым эгоизмом.
5. Биография
Каково же было разочарование Нромоха Блэра, когда его сын оказался обычным человеком. Смириться с данным фактом, как ни странно, оказалось легче предполагаемого, ведь это значило, что его сыну не придется проходить все то, что преодолел Нромох. Однако горечь от того, что он, видящий, не будет иметь продолжения, была почти осязаемой. Вероятно, именно поэтому между ним и сыном с самого начала был невидимый барьер, не позволяющий сблизиться настолько, чтобы сын знал, что отец любит начинать день с кофе, а Нромох о том, что его отпрыск страдает кошмарами. В итоге, отец для нашего героя был лишь учителем, носящим звание родителя. Не сказать, что Номхалл не был благодарен ему за приобретенный опыт, но о любви речи не шло. В отличие от отношений с матерью. Ее он любил и любит до сих пор трепетно и нежно, из-за ухода же отца не грустит вовсе.
Вплоть до пятнадцати лет он обучался у отца, впитывая знания с жадностью щенка присосавшегося к соску матери. В этом возрасте он познакомился с художником, что раз в неделю завтракал у них в пристройке-ресторане одним и тем же - вареной рыбой с картофелем и травами и бокалом белого вина. В определенный день, определенный заказ приносил ему именно Комхалл, как бы странно это ни было. Чистая случайность, сведшая иссякающего художника и мальчишку, который не знал куда идти. Слово за слово, и вот, Комхалл загорелся желанием освоить технику письма маслом разной консистенции, живописи. Много ли нужно было художнику за ребенка-подмастерье? Бесплатные обеды каждое его посещение. Баснословно низкая цена.
Через три года он стал достаточно недурственно писать, выполнять некоторые заказы и отдавать свой заработок мастеру - как оплату обучения. Он еще долго платил ему, позже, уже просто из благодарности. Примерно в те годы он познакомился с еще одним мастером-путешественником, который раскрыл технику рисования восточных картин. Как выяснилось позже, он был родом из Кхитта. И, везло же когда-то Комхаллу на учителей - еще один мастер с востока научил его абисским миниатюрам. Кто знал, что позже эти навыки спасут Блэру жизнь и его "родовое гнездо", если можно так назвать гостиницу, которой их семья овладела еще три поколения ранее, когда их город еще был всего-лишь деревушкой.
Отца он лишился в возрасте двадцати трех лет - тот ушел от матери неясно куда, оставив в рабочем документе бумаги, с переписанным на Комхалла имуществом, и не вернулся. С тех пор, Комхаллу пришлось зарабатывать на процветание гостиницы - закуп всего необходимого весьма жадно съедал большую часть содержимого их с матерью кошеля, и доход все меньше окупал эту трату. Даже то, что порой Комхалл и сам работал в своем заведении, отпуская служащих ради экономии, не спасало.
Такая жизнь довела его до врат обители Мадам Де Кревье, а та уж не упустила своего.
6. Пробный пост
Ночь вступала в свои права столь самовольно, что и без прохлады, день за днем все ожесточающейся, чувствовалось приближение зимы. А ведь на часах и семи вечера не было. Комхалл лишь крепче сжал в пальцах набалдашник трости, чувствуя, как его грани впиваются в кожу, каждый удар о землю пропуская через себя, лишь бы отвлечься от ноющей боли в ноге. Едва ли он когда-то решится простить отца и начать искать его. Да и вряд ли уже найдет живым, раз искавшие его люди решились на подобное. Впрочем... Они никогда не были близки, ни разу не говорили по душам, было бы глупо пытаться начать сначала, породив новую главу их отношений таким образом. Нет, ни в коем случае. Блэр знал, чего бы хочет он сам, и чего бы хотел его отец, имей тот возможность передать свое пожелание - чтобы их дело процветало. Ради этого нужно было вспомнить, как заполнялись бумаги на недвижимость, каким образом высчитывать расходы и доходы. И все это было возрождено в памяти Комхалла, он смог. Осталось лишь восполнить дыру в бюджете. Но для этой цели требовался заработок, достаточный, чтобы как минимум платить налог.
Набалдашник трости наконец был выпущен из плена цепких пальцев, трость подхвачена на одной третьей, дабы ее хозяину не мучиться с дверью - входом в заветную обитель, которая, как обещал один из постояльцев их гостиницы, будет сотрудничать со способным художником. Кто знал, какую работу придется выполнять Блэру... Но тот был согласен на многое.
- Добрый день, господин, - голос из полумрака лавки, поначалу, даже неясно, из какого угла, вынудил Комхалла напрячься до откровенной боли в ноге, - Чем могу помочь?
Блэр никогда не встревал в ситуации, в которых требовалось просить о чем-то, что мог был дать лишь один человек. Никогда он не чувствовал такой острой безысходности. Отчего сейчас чувство уязвленности и абсолютной беззащитности прошибло его холодным потом. Лавка не располагала к тому уюту, коим обладала их гостиница, конечно... Он вновь оперся на свою трость, сейчас, в этой лавке, становясь похожим на старика, покосившегося и ослабшего. Болезнь измотала, жизнь же подкосила еще боле. Недолго он пребывал в молчании. Оказалось достаточным прикрыть веки на мгновение, про себя призывая все силы, способные наполнить его несчастное тело, чтобы уже через секунду смести с себя образ печального смертника. Комхалл лишь успел понадеяться на то, что Голос не видел его таким. Либо не придал значения.
- Мне сказали, вам любопытны работы художников нашего города. Какова цена за картину? - голос тверд, достаточно резок чтобы его обладатель казался решительным.
- Мы не покупаем картины. Нам нужны таланты, - а вот и человек, чей голос был так темен. Сам человек тоже был бы достоин звания темного создания - волосы цвета вороного крыла, печально изогнутые брови, высокий лоб, говорящий о недюжинном интеллекте, и глаза, готовые смотреть на то, как Комхалл будет вскрывать себе вены прямо на этом полу. Именно такой холод в них был, - Интересует, господин...?
- Яровия, - сердце билось столь отчаянно, что зазвенело в ушах. Как будто одно слово подписало его на многолетнее рабство, на каждодневную встречу с этим человеком, что смотрел столь печально, будто Харон, получивший монету и направивший лодку в сторону невозврата.
- Пройдемте, - и шагов не слышно. У этого человека нет ног. Стук трости Комхалла провожал ее владельца на последнюю сделку.»
@музыка: Olph∆ze – Meow Meow